От рода Магометова: Юсуповы
В палатах князей поставили душевую кабину
|  |
|
Версия для печати  Послать по почте
|
В ходе проверки здания палат князей Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке установлено, что памятник архитектуры подвергся перестройке. Как передают «Вести», витражи из венецианского стекла были заменены на пластиковые окна, росписи в домовой церкви закрашены, в княжеских покоях появилась душевая кабина. Специалисты Росохранкультуры приостановили все несанкционированные работы.
Материалы проверки будут переданы в прокуратуру. Как сообщил советник Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия Андрей Никифоров, комиссия подсчитывает размер ущерба, вызванный несанкционированными работами. «Было дано разрешение Москомнаследия только на противоаварийные работы», - отметил он. (По сообщениям информационных агентств)
|
|
|
Этот род из России ушёл. Совсем. Здесь нет Юсуповых,
и они уже никогда не появятся: род пресёкся. Однако в его истории столько замечательного,
необычного, даже фантастического и мистического, что она более чем заслуживает
уважения и почитания. Судите сами. Как утверждает семейное предание (которое
все мужчины рода знали едва ли не с колыбели), род напрямую идёт от тестя самого
Пророка Магомета - Абубекира, который правил всеми мусульманами после смерти
Пророка. Три поколения спустя, когда халифат разросся и укрепился, им правил
Абубекир Бен Раёк. Он носил титул Эмира эль Омра - эмира эмиров и султана султанов.
Как позднее напишет один из князей Юсуповых, «это был верховный сановник исчезавшего
в упоении неги и роскоши калифа Ради-Биллага, предоставившего ему всю власть
в духовном и светском значении». По мере упадка халифата потомки Бен Раёка
правили Египтом, Сирией, Ан-тиохией.
Однако султан Термез, потомок Бен Раёка в семнадцатом
поколении, повздорил с многочисленными царственными родственниками по причинам
доселе неизвестным. Можно предположить, что на всех земель уже не хватало -
чаще всего разросшиеся властные семейства ссорились именно по такому поводу.
Термез собрал соплеменников и увёл их из Сирии через Персию и Турцию к Каспийскому
морю, где и зародилось кочевое племя Ногайской орды. Ногаи быстро распространились
за Волгу, вплоть до Дона и Азовского моря. Были ближайшими союзниками Тамерлана;
особо прославился хан Едигей, разбивший на Ворскле в 1339 году самого Витаутаса
- князя литовского Витовта. Однако прославили Едигея заслуги не столь военные,
сколь административные: именно он считается основателем Крымской орды, ставшей
впоследствии государством крымских татар. Правнук Едигея, Муса-мурза, и стал
родоначальником Юсуповых: многочисленные потомки числили свою «линию» от мурзы
Юсуфа, старшего сына Мусы от любимой жены Кондазы. Юсуф был дружен с самим
Иоанном Грозным, причём довольно долго, больше двенадцати лет. Его дочери породнились
с самыми знатными мусульманскими властителями окружавшего мира: ханами астраханским,
крымским, казанским и сибирским. По иронии судьбы сибирским ханом в то время
был Кучум. Тот самый, которого разгромил Ермак Тимофеевич со своими лихими
бродягами без роду и племени…
Очевидно, самой знаменитой женщиной в роду (если,
конечно, не считать саму жену Пророка) была царствующая Суюмбике, царица Казанская.
Четырнадцати лет выйдя замуж, в семнадцать лет родив сына, она умерла в тридцать
семь, уже в третьем браке, дважды овдовев. Похоронена, скорее всего, в рязанском
Касимове, где спустя десять лет после её смерти похоронили её последнего мужа
Ших-Алея (Шугалея). Её сын, Утемиш-Гирей, был первым в роду крещёным в православие.
Братья Суюмбике честно служили царям Московским, в том числе и в Смутное время,
но веры не меняли. Пока не произошло событие достаточно анекдотичное, но значительно
повлиявшее на судьбу рода. Виной всему жареный гусь и искусный повар…
Итак, правнук Юсуфа-мурзы, Абдулмурза, принимал
в гостях патриарха Иоакима. Принимал в своей родовой вотчине, городе Романове-Борисоглебске,
который сегодня называется Ту-таев и откуда родом замечательный актёр Евгений
Миронов… Визит пришёлся на пятницу - мусульманский «выходной день». Как и положено,
гостю подали лучшее, что было приготовлено, в том числе и злополучную гусятину
в меду и мяте. Ингредиенты изменили вкус мяса, и патриарх искренне думал, что
ест… рыбу! Поскольку пятница была постной… Каковую рыбу и похвалил от души
после трапезы. Каково же было его возмущение, когда Его Святейшество узнал,
что ел не рыбу, а мясо, и тем самым оскоромился! О чём было доложено по возвращении
в Москву самому царю, и за «оскорбление должностного лица действием» Абдул-мурза
был лишён определённого числа крепостных. После чего, поразмыслив, и решил
принять православие. Каковое и принял вскоре. Вернули ему после этого крепостных
или нет, история умалчивает, однако со временем Юсуповы стали без преувеличения
самыми владетельными вельможами России. С крещением связано и ещё одно предание,
которое в роду знали и которого всерьёз боялись… Будто бы к крещёному Абдулу,
ставшему Дмитрием Сеюшевичем, во сне пришёл сам тесть Пророка и сказал, что
за измену вере на род ложится проклятье: в каждом поколении будет лишь один
наследник мужского пола, а если же будет два, то один не проживёт больше двадцати
пяти лет...
Новокрещенный Дмитрий Сеюшевич женился на княжне
Татьяне Коркодиновой, и у них родился сын Григорий Дмитриевич, ставший близким
соратником Петра Первого. Фамилия у князя была достаточно сложной: Юсупово-Княжево,
однако рескриптом Петра Первого князья стали зваться Юсуповыми, хотя написание
«Юсупово-Княжево» встречалось и существенно позднее.
Как выясняется, у каждого аристократического
рода в России были свои «фишки»: у Строгановых и Демидовых - любовь к изобразительному
искусству и старине, у Рябушинских - стремление всё сделать самим и посмотреть,
что получится, у Терещенок - облагодетельствовать малую Родину, родовое гнездо…
У Юсуповых такой «специфической особенностью» были значительные перемещения
в пространстве, причём с самых первых представителей рода: вспомним, они вышли
из Сирии! Григорий Дмитриевич, «птенец гнезда Петрова», не раз бывал в Европе,
много воевал, был тяжело ранен. Особо проявился в том, что сегодня назвали
бы «служебным расследованием»: до назначения генерал-прокурора Г. Ягужинского
именно Юсупов был «следователем Его Императорского Величества по особо важным
делам». С 1719 года возглавил Канцелярию тайных дел. Служил, что называется,
«яростно и люто»: был одним из первых членов Государственной военной коллегии,
полковником Преображенского полка. Жалован немалыми «имениями и людишками»,
хотя и до того был человеком отнюдь не бедным. Вершина служебной карьеры -
чин генерал-аншефа, жалованный Анной Иоанновной в день коронации.
Старший сын Григория Дмитриевича, Борис Григорьевич,
учился во Франции, в Тулонской морской школе, однако моряком не стал, поскольку
понадобился в ином качестве: на поприще гражданской службы. В 1730-м, в год
смерти отца, был жалован камергером, стал человеком Двора. Шестью годами спустя
стал сенатором, составил множество весьма приличных прожектов. В 1740 году
- тайный советник, назначен московским губернатором. 1741 год - председатель
Коммерц-коллегии, тогдашнего МЭРТа, где усердно споспешествовал развитию сукноделия,
причём для оной задачи привлёк лучшие силы российские и европейские. Не без
пользы для себя: суконная фабрика Бориса Юсупова вскоре «выиграла тендер» на
поставку сукна для нужд русской армии. Как видим, соединять интересы служебные
и собственного бизнеса в России принято издавна…
В 1750 году Борис Григорьевич назначен директором
Сухопутного Шляхетского корпуса, в каковой должности и состоял до 1759 года.
При этом он был неизменным «экспертом» государственной системы, продолжая участвовать
в свершении многих дел государственных, об иных и сегодня мало что известно…
Орден Андрея Первозванного, высший орден Империи, был ему пожалован в 1751
году.
Сын Бориса Григорьевича, Николай Борисович-старший,
в двадцать один год стал камер-юнкером. Тогда же уехал в Европу для получения
всестороннего образования. Учился десять лет, причём сама учеба была довольно
странной: он почему-то всякий раз оказывался вольнослушателем в университете
той страны, которая вызывала наибольшую обеспокоенность российского министерства
иностранных дел… Тем не менее в 1781 году переведен в действительные камергеры,
и уже через год отправляется обратно в Европу в свитенаследника Павла Петровича,
который путешествовал под именем графа Северного. Путешествие длилось два года,
и приобретённые в ходе оного знания и связи во многом способствовали дальнейшей
карьере князя Бориса Григорьевича. По возвращении в Россию и недолгого отдыха
Борис Григорьевич назначается «послом по особым поручениям» Екатерины Второй.
Работать ему пришлось главным образом в южной Европе: в Турине, Неаполе, Венеции,
Риме. Юсупову было поручено добиться ограничения римско-католического влияния
в России, главным образом на землях польских, вошедших в состав Империи. Усилия
были потрачены немалые, однако успешной миссию назвать никак не получается;
впрочем, усиления католического влияния за пределы польских земель тоже не
произошло. И то хорошо… Между тем, очень скоро поляков начнут ссылать, и то,
о чём мечтали ксендзы и папские легаты, успешно реализует внутренняя политика
Российской Империи…
Но вернёмся к Николаю Борисовичу. В 1788 году
он стал тайным советником и сенатором. В 1791 году был назначен директором
Императорских театров, практически одновременно с этим - начальником Мануфактур-коллегии,
распоряжавшейся казёнными фарфоровыми и стеклянными заводами. И там и там немало
преуспел. В частности, привнёс в российскую театральную практику итальянский
обычай нумеровать кресла в зрительном зале и рассчитывать затбы её «прокат»
окупил бы затраты… Огромное имение Архангельское, «русский Версаль», стало
лучшим в стране музеем фарфора и скульптуры, сравнимым с Эрмитажем. Там не
раз бывал Пушкин, написавший об этом прекрасном уголке России следующие строки:
К тебе явлюся я, увижу сей дворец
Где циркуль зодчего, палитра и резец
Учёной прихоти твоей повиновались
И, вдохновенные, в волшебстве состязались.
Пушкин вообще очень хорошо относился к Юсуповым.
По мнению некоторых исследователей4, Татьяна Ларина была родственницей Юсуповых,
поскольку приезжала в Москву, в «Харитоньев переулок» к своей тетушке, «княжне
Алине» - реальному персонажу тогдашней московской жизни, Александре Борисовне
урождённой Юсуповой, сестре Николая Борисовича-старшего. Ко всему прочему,
к Николаю Борисовичу в полной мере подходит титул «делателя царей»: за двадцать
девять лет он трижды был главным коронационным маршалом у Павла и двух его
сыновей: Александра и Николая.
Сын Николая Борисовича, названный в честь деда
Борисом, был жалован двором немало, и по заслугам. Гофмейстер, предводитель
Петербургского дворянства, член Мануфактурного совета, церемониймейстер загородных
дворцов… Был настоящим русским барином, однако весьма заботился о крестьянах,
и они платили ему искренней и неподкупной любовью. В недород или после суровой
зимы крестьяне всегда находили у «Исупова» зерно на посев и на прокорм. Борис
Николаевич был одним из активных пропагандистов противоэпидемических мероприятий,
сам создавал и содержал холерные карантины, однако от беды не уберёгся и умер
от брюшного тифа в 1849 году. Крестьяне о нём очень печалились. Многие из них
после отмены крепостного права писались в паспортах «Исуповыми» …
Сын Бориса Николаевича, Николай Борисович-младший,
окончил Петербургский университет по курсу правоведения. Во время Крымской
войны снарядил на свой счёт два пехотных батальона, за что был жалован званием
камер-юнкера. Прославился он, однако, на ниве не государственной, а благотворительной,
будучи членом множества благотворительных обществ и собраний. Был горячим поклонником
искусства, однако живописи и театру предпочитал музыку. Покровительствовал
многим музыкантам и композиторам. На нём прямая мужская линия Юсуповых прервалась.
Его дочь, богатейшая невеста России, Зинаида
Николаевна Юсупова вышла замуж по любви за графа Сумарокова-Эльстон. После
смерти её отца специальным указом императора её мужу было позволено носить
титул князя Юсупова графа Сумарокова-Эльстон. У них было двое сыновей. Старший,
Николай, за два месяца до своего двадцатипятилетия стрелялся на дуэли с оскорблённым
мужем своей возлюбленной и был убит… Младший сын, Феликс Феликсович, был женат
на племяннице последнего русского царя. И был одним из непосредственных участников
убийства «старца» Григория Распутина…
После революции Феликс Феликсович и его жена
Ирина Александровна уехали из России. До конца шестидесятых годов жили в Париже,
похоронены на Сен Женевьев де Буа, неподалеку от могилы Александра Алёхина.
Их семейный архив находится в Мексике, в частной коллекции.
Что же осталось от «потомков рода Магометова»?
Слава. Слава имени и дела, которым они занимались. Они всё делали очень достойно -
будь то дипломатическая служба или производство сукна. Даже если во имя достоинства
приходилось идти на политическое убийство. Не боясь, что когда-нибудь за это
спросится. Либо по магометанской вере, либо по христианской…
Добавить комментарий
Комментарии публикуются без какой-либо предварительной проверки и отражают точку зрения их авторов.
Ответственность за информацию, которую публикует автор комментария, целиком лежит на нем самом.
Однако администрация Soob.ru оставляет за собой право удалять комментарии,
содержащие оскорбления в адрес редакции или авторов материалов, других участников,
нецензурные, заведомо ложные, призывающие к насилию, нарушающие законы или общепринятые морально-этические нормы,
а также информацию рекламного характера.
|